Карельская сказка
Из сборника: Сказки народов мира
В пересказе А. Любарской
Бедняк и братья-Ветры
Жил-был в одной деревне мужичок, Никитой звали. Сословия бедного, в погребе у него пусто, в кладовых – чисто, а детей – полон дом: Оленка – в пеленках, Архипка – в зыбке, Петрушка – на подушке, Варюшка – у кадушки, Алешка – у окошка, Сережка – на порожке.
Вот прошло время – не стало у мужика ни хлеба, ни соли. Нечем детей кормить.
Думает мужик: «Пойду-ка я к брату, может, даст немного муки».
А брат у него богатый был – отсыпал с полпуда муки и говорит:
– На, бери, летом вдвое отработаешь.
Пошел бедняк домой. Вдруг подул ветер и всю муку по полю развеял.
Заплакал мужик:
– Чем я теперь ребят накормлю?..
Приходит он домой и говорит жене:
– Дал мне брат полпуда муки, а ветер все до последней пылинки развеял. Только я этого дела так не оставлю. Пойду разыщу ветер, пусть отдает муку. А не то в суд на него подам.
Собрался и пошел искать ветра в поле.
А в поле тихо-тихо, ветра и не слыхать, и не видать.
Шел Никита, шел, и привела его тропинка в лес.
Видит – в лесу дом выстроен, в окошке огонь светится. Он и зашел. А там – старая старуха сидит.
– Здравствуй, бабушка!
– Здравствуй, добрый человек! Далече ли идешь?
Мужик и рассказал старушке про свою беду.
– Ладно, помогу тебе, – говорит старушка. – Ветры – сыновья мои, это все их проделки. Ложись спать, а утром они прилетят – я им и прикажу рассчитаться с тобой.
Забрался Никита на полати и заснул.
Утром, чуть свет, распахнулись вдруг двери. Никто не вошел, а в хате шум, смех, гомон.
Старуха положила на стол ложки, достала из печки котел с кашей.
За стол никто не садился, а ложки о котел стучат. Минуты не прошло – каши как не бывало, вся съедена, а кто ел – не видать.
Накормила старуха сыновей и говорит:
– Что ж вы, непутевые, мужичка обидели? Зачем над бедняком смеетесь? Рассчитывайтесь с ним за муку.
Тут один ветер говорит:
– Не ворчи, мамка. Дай ему краюшку хлеба, пусть идет домой. Небось ему этой краюшки до смерти не съесть.
Пошла старуха в клеть, вынесла маленькую краюшку и подает Никите.
– На, – говорит, – режь да ешь.
Обидно стало мужику.
– Что же это? – говорит. – Тут моим ребятишкам на один зуб и то мало.
– Бери, бери, – говорит старуха. – Тебе, милок, этой краюшки вовек не съесть, и с детьми, и с внуками.
Взяла старуха нож и стала краюшку на ломти резать. Целую стопу ломтей нарезала, а краюшка все не убывает, все такая же.
– Ну, спасибо тебе, бабка! – говорит Никита. – Верно люди сказывают – долг платежом красен!
Спрятал он краюшечку за пазуху, распрощался со старухой и отправился в обратный путь.
Как привела его тропинка в лес, так и вывела из лесу. Пришел он домой и говорит жене:
– Ну, баба, нашел я виновников, рассчитались они со мной за убыток.
– А почем рассчитались?
– А вот, гляди.
И вынимает из-за пазухи краюшку.
– Да много ли тут хлеба? – говорит жена. – Тут на один зуб и то не хватит.
Никита смеется.
– Да тебе этой краюшки до самой смерти не съесть, и с детьми, и с внуками. Знай себе режь да ешь.
Взял он нож и нарезал полный стол ломтей. Ребятишек досыта накормил, сам с женой вволю наелся, а краюшка все такая же – нисколечко меньше не делается.
С той поры пошла у Никиты жизнь на лад. С братом он за все долги рассчитался. Всякое дело у Никиты ладится, всякая работа спорится. Что ни затеет – во всем ему удача.
Богатый брат думает: «Что это Никита ничего у меня не просит? Может, помер?»
– Жена, – говорит, – пойду-ка я проведаю брата.
Собрался и пошел.
Приходит богатый брат к бедному, а у того дом – полная чаша. Богатый глазам своим не верит.
– С чего же ты разжился так? – спрашивает.
Ну, Никита по простоте и рассказал богатому брату о своей удаче.
У того от жадности сердце так и загорелось.
– Братец милый, – говорит он Никите, – дай мне твою краюшку на неделю. У меня как раз рабочие будут работать: два свальщика, два пильщика, да еще два возчика. Одного хлеба сколько напечь надо! Моей бабе никак не управиться. А я их твоей краюшкой накормлю и тебе назад принесу.
У бедного Никиты хитрости никакой.
Пошел он в клеть, нарезал целый угол ломтей – на неделю вперед – и вынес краюшку брату.
– Бери, – говорит, – накорми народ.
Взял богатый краюшку и скорей домой побежал.
– Ну, баба, – говорит жене, – теперь хоть сто работников нанимай, на всех хлеба хватит. Вот тебе краюшечка – режь да ешь.
Целую неделю хозяева от этой краюшечки кормились. И работникам кое-что перепало. А кончилась неделя, и жалко стало богатому брату с краюшечкой расставаться.
«Как бы, – думает, – ее навек у себя оставить?» И надумал: отрезал от своего каравая краюшку и посылает работника к Никите.
– На, – говорит, – отнеси брату долг.
А ту краюшку, что Никита ему дал, у себя припрятал.
Взял Никита свою краюшку и стал ломти резать. Отрезал один ломоть, отрезал другой – глядит: краюшки как не бывало, один горбок остался.
«Это что же такое? – думает Никита. – Говорили, что ввек не съесть, а я уже съел».
А того и в мыслях не имеет, что богатый брат его обманул.
И опять пошло у Никиты прежнее житье: опять бесхлебица, бессолица, в доме раззорица.
Думал, думал Никита и надумал: «Пойду-ка я опять к братьям-ветрам. Не дело это – на обман бедного человека брать».
Надел самый лучший кафтан и пошел по хоженой тропинке. До самой ночи шел. И привела его тропинка к домику в лесу. В окошке так же огонек светится. В доме та же старушка хозяйничает.
Вошел Никита в хату, поклонился.
– Здравствуй, бабушка!
– Здравствуй, добрый человек! Что опять к нам пожаловал?
– Да вот незадача какая, – говорит Никита. – Сказывали твои сыновья, что мне их краюшку ввек не съесть, а я уже всю съел. Пускай теперь за обман рассчитываются.
– Ну, ладно, переночуй, – говорит старушка. – Поутру они вернутся, так рассчитаются с тобой.
Утром прилетели ветры. Увидели мужика, загудели:
– Опять ты, дурачина, пришел?
И давай по всей хате кружить – скатерть со стола сорвали, все с места сдвинули, вверх дном перевернули.
– Да угомонитесь вы, неугомонные, – прикрикнула на сыновей старуха, – никому от вас покоя нет. На месте минуты посидеть не можете! Мужика-то зачем обманули? Рассчитайтесь с ним, чтобы ему навек достатка хватило.
– А дай ему, мамка, кошелек-самотряс.
Старуха пошла в клеть и вынесла старый кошелек. Подала его Никите и говорит:
– Иди домой, доброхот, тебе из этого кошелька ввек денег не вытрясти.
Взял Никита кошелек, тряхнул раз, другой, третий – и посыпались оттуда медяки да целковые, четвертные да сотенные, золото да серебро.
Обрадовался Никита. Поблагодарил старуху и пошел домой.
Приходит к жене и говорит:
– Ну, баба, теперь мы лучше прежнего будем жить. Неси-ка ушат водоносный. Сейчас доверху денег насыплю.
Принесла ему жена ушат, и стал он над ним трясти свой кошелек. Полный ушат натряс, а денег в кошельке не убывает.
Жена всю пустую посудину в доме собрала, подставлять не успевает, а деньги так и сыплются.
– Ну, на первое время хватит, – говорит Никита.
Купил он лошадь, корову, самостоятельным стал человеком.
А богатому опять неспокойно.
– Что это Никита не приходит, ничего не просит? Пойду-ка я проведаю, какое у него житье.
И пошел.
– Здравствуй, Никита. Как живешь? – спрашивает.
А Никита ему:
– Здравствуй! Живу – не тужу, нужды не знаю.
– Да как же ты разбогател? – спрашивает богатый.
– Да вот опять ходил к братьям-ветрам, так они мне кошелек-самотряс дали. Из него вовек денег не вытрясти.
Богатый так и позеленел от злости. Просит он Никиту:
– Братец дорогой, дай мне твой кошелек на день, мне как раз с работниками рассчитываться надо.
Ну, Никита и дал.
«Пусть, – думает, – работники попользуются».
Спрятал богатый кошелек за пазуху – и домой.
Спустился в подполье и давай трясти кошелек над картофельной ямой. Полную насыпал, а ему все мало. Вторую натряс, а кошелек отдавать жалко.
Вот и придумал он: сшил из старой кожи такой же кошель, вложил в него горсть монет и посылает своего работника:
– Поди снеси брату.
Взял Никита кошелек, а того и не думает, что кошелек-то обменный.
Прошла неделя, собрался Никита на базар. Достал свой кошелек-самотряс, тряхнул раз – и высыпались из него монетки, что богатый брат положил. Тряхнул другой раз – ничего не посыпалось. И уж как ни тряс Никита, а ничего больше не натряс.
– Баба, – говорит он жене, – а деньги-то из кошелька больше не летят. Видно, ветры обманули меня. Одно слово – ветродуи. Пойду опять к ним, пусть обман выправят.
– Что ж, иди, – говорит жена. – Дорога теперь знакомая. Не заблудишься.
Пошел Никита к ветрам.
Приходит, а все ветры как раз в сборе были. В доме вихрь так и крутит, с ног сбивает, словно в открытом поле.
– Здравствуй, Никита, – говорят ему братья-ветры, – что ж ты к нам опять пришел? Или опять чем недоволен?
– А что же вы меня все обманываете? Говорили – ввек не вытрясти из вашего кошелька денег, а я уже все вытряс, пустой вам принес.
Вытащил он из-за пазухи кошелек – тот, что богатый брат ему подложил, – и подает ветрам.
Те взглянули только – и сразу обман увидели.
– Мамка, – говорят, – дай ему суму, пусть он ума набирается да к нам не возвращается.
Вынесла ему старуха из кладовой преогромную суму.
– Бери, – говорит, – доброхот. Домой придешь, поставь суму в большой угол и скажи: «А ну, сума, дай мне ума». Она и даст тебе ума – да столько, что на весь век хватит. А ум будет, так и все будет. Да смотри не жадничай – как наберешься ума, скажи: «Вот так сума, надавала ума».
Обрадовался Никита. Взвалил мешок на спину и скорей домой.
Прибежал, свалил суму в передний угол и говорит жене:
– Гляди, сколько добра принес! Раньше-то все за пазухой приносил, а нынче на спине едва приволок. Больше уже не придется к ветрам ходить, богато жить будем.
– Да что же это у тебя? – спрашивает жена.
– А вот гляди, сейчас я тебе покажу.
И крикнул погромче в угол, где стояла сума:
– А ну-ка, сума, дай мне ума!
Тут как выскочили из сумы двое молодцов, да как начали его стегать плетками!
Стегают и приговаривают:
– Вот тебе ума! Получай сполна! За краюшку – раз! За кошель – два! Вот тебе, дуралей! Вот тебе, ротозей! Не верь богачу! А то снова проучу!
Чешут молодцы Никиту и так и этак, а он только ежится и корежится. На весь век набрался ума. Невмоготу стало терпеть.
Тут вспомнил он, как учила его старуха, и закричал во весь голос:
– Вот так сума, надавала ума!
И только крикнул – молодцов как не бывало, а сума стоит в углу крепко-накрепко завязанная.
– Вот это так сумочка у меня! – говорит Никита, а сам зашибленные места потирает. – С такой сумой не пропадешь!
А потом спрашивает жену:
– Ну что, баба, как теперь станем жить?
– Известно как, – отвечает ему жена, – твоим умом!
И зажили они – лучше не надо.
А богатому брату не терпится поглядеть, что Никита делает.
«Дай, – думает, – проведаю его. Может, он опять какой подарок от ветров принес. Надо у него, дурака, выманить».
Собрался и пошел.
– Здравствуй, Никита!
– Здравствуй, братец!
– Ну, каково поживаешь?
– А лучше прежнего. Хоть торгуй!
– С чего же это ты так разжился? – спрашивает богатый.
– А с большого ума, – говорит Никита.
Смеется богатый брат:
– Откуда же ты столько ума набрался?
– А мне ветры такую суму дали – из нее сколько хочешь ума, столько и бери. А с умом никогда не пропадешь.
У богатого от зависти сердце сжалось.
«У меня, – думает, – денег довольно, и хлеба хватает, а вот ума не грех бы еще набраться».
Вот и говорит он Никите:
– Братец дорогой, дай-ка мне эту суму на денек. А то я своих работников каждый день уму-разуму учу, а никак научить не могу. Пусть хоть из сумы ума наберутся.
– Что ж, мне не жаль, – говорит Никита, – возьми, пожалуйста. Вон в углу стоит.
– А как из нее ума-то взять?
– Скажи только: «А ну-ка, сума, дай мне ума». Она и даст.
А про то, как закрыть суму, – не сказал. Сообразил своим умом – что к чему.
Взвалил богатый брат суму на спину и понес домой. Приходит и говорит жене:
– Ну, баба, я опять от брата обнову принес.
Поставил суму в передний угол и говорит:
– А ну-ка, сума, дай мне ума!
Тут выскочили из сумы двое и начали мужика плетками стегать. В воздухе свист так и стоит. Мужик в голос ревет:
– Ой-ой-ой! Это что ж такое?
А те двое говорят:
– Это мы тебя уму-разуму учим. Не бери чужого! Не бери! Не бери!
И знай себе хлещут! Мужик едва жив.
– Баба, – говорит жене, – беги скорей к брату, а то из меня душа вон.
Прибежала жена к Никите, молит-просит:
– Никита, скорее собирайся да к нам беги. Из твоей сумы какие-то двое выскочили, чуть до смерти мужика не забили.
А Никита не спешит.
– Ладно, – говорит, – поспеем.
Прибрался он, помылся с мылом, во все новое оделся – будто в праздник – и пошел. Идет степенно, не торопится. Недаром ума набрался.
Приходит к брату в дом, а тот едва дышит.
– Ой, братушка, бери все – и краюху, и кошель, только уйми ты этих молодцов. Баба, – кричит жене, – неси скорее брату его добро!
Вынесла невестка Никите и кошель, и краюху. Спрятал он все за пазуху и говорит:
– Ну что, брат, набрался теперь ума?
– Ой, набрался! – плачет богатый. – Места живого нет! Ой, помоги от беды избавиться!
– Видно, мало набрался, коли своим умом додуматься не можешь. Скажи только: «Вот так сума, надавала мне ума!» – молодцы и спрячутся.
А мужик языком шевелить уж не может. Одними губами шепчет:
– Вот так сума, надавала мне ума.
И только сказал – нет никого. А сума как была завязанная, так и стоит в углу.
Мужик косится на суму, боится шаг ступить. Ну, потом осмелел – недаром ума набрался! – и бочком, бочком в другой конец хаты отошел.
– Унеси ты поскорее свою суму, – просит.
Взвалил Никита суму на спину и пошел домой. Богатый и рад. Покрепче закрыл за ним дверь. К брату ходить закаялся.
А Никита живет и горя не знает.
Хлеб да деньги у него не переводятся. Ума – не занимать стать. Чего уж лучше?
Читать бесплатно все